Кто здесь IT-добыча

О прекращении работы в России уже объявили лидеры рынка промышленного софта SAP и Oracle. Из последней финансовой отчетности SAP СНГ следует, что выручка компании в регионе в 2020 году составила около 35,8 млрд руб. По данным TAdvise, в 2020 году выручка Oracle в России и СНГ составила 6,3 млрд руб.

По мнению собеседников «Ъ» на IT-рынке, успех промышленных компаний в части перестройки IT-инфраструктуры в текущей ситуации зависит от многих факторов: состояния рынка, финансовой индустрии и поддержки государства. Промышленность в широком смысле слова вошла в перечень приоритетных отраслей экономики, преобразование которых благодаря цифровым технологиям должно состояться к 2024 году. Этот вектор был задан указом президента РФ от 7 мая 2018 года «О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года». Цифровизация предполагала подключение предприятий к государственным информационным системам промышленности (ГИСП), создание единого цифрового каталога отечественного софта, а также внедрение передовых технологий, таких как системы управления жизненным циклом продуктов и специализированного инженерного программного обеспечения (ПО).

При этом правительство еще до начала спецоперации на Украине неоднократно давало понять: импортозамещение — процесс не добровольный, а необходимый. Например, в октябре прошлого года Минцифры отменило госзакупку ПО Microsoft для компании «Транснефть» на 600,9 млн руб. Структурам «Росатома» после очередного спорного тендера на 776 млн руб. было предписано внедрить российские решения к 2023 году, плавно уйдя с систем управления предприятием немецкой SAP.

Для помощи компаниям Минпромторг разработал программы субсидирования проектов, в том числе возмещение до 50% затрат на разработки собственных платформ и ПО при ежегодном объеме финансирования до 2 млрд руб. Министерство рассчитывало, что к установленному 2024 году объем выручки проектов на основе внедрения «сквозных» цифровых технологий (одновременно охватывающих несколько областей применения) увеличится со 100% в 2020 году до 250% в 2024 году. Эти прогнозы подтверждает и международная аналитическая база: согласно оценкам McKinsey и BCG, цифровая трансформация действительно может увеличить прибыль компаний, правда, всего на 15–25%.

Российские игроки промышленного рынка тоже направляли ресурсы на создание своих IT-решений. В числе последних проектов в области импортозамещения «Газпром нефти» был переход на российскую систему электронного документооборота. Совместно с МФТИ компания также реализовала проект по разработке и внедрению системы гидродинамического моделирования. Инженеры отечественных IT-компаний участвуют в создании автоматизированных систем управления производственными установками нефтеперерабатывающих заводов компании. «Атомэнергомаш» (входит в «Росатом») тестирует отечественные решения для замены импортных программных пакетов, одна из сложностей — отставание российских разработок в поддержке 3D-проектирования, признают представители компании. IT-подразделения «Атомэнергомаша» занимаются также развитием продуктов для оценки рисков на предприятиях. Еще одним технологическим гигантом, решившим развивать собственную IT-инфраструктуру, стал СИБУР: для нефтехимических компаний цифровизация — это способ стать эффективнее и ближе придвинуться к лучшим практикам в области производства — более оптимально вести технологический режим, снижать затраты на сырье и электроэнергию без потери качества, говорят в СИБУРе. В 2021 году компания впервые вывела на рынок собственные разработки: программно-аппаратные комплексы дополненной реальности и промышленного интернета вещей.

Даже если в текущих условиях кажется, что все эти проекты были точечными решениями не самых первостепенных задач, заметно, что компании успели сформировать собственные профильные подразделения и собрать необходимые IT-кадры для перевода работы из экспериментального режима в экстренный. По словам собеседников «Ъ» в промышленном кластере, компании в большей степени доверяют собственным возможностям, чем быстрому переходу на решения отечественного IT-рынка.

«Ситуация будет зависеть от степени цифровизации конкретного предприятия, — считает генеральный директор iPavlov Лоран Акопян. — Если оно уже достигло должного уровня хранения и обработки больших данных, то за небольшое время (шесть-девять месяцев) может полностью создать свои собственные решения. Это позволит предприятиям выиграть время для предотвращения технологического отставания, нахождения новых путей закупок или полного замещения тех IT-компонентов, которые попали под санкции». Сейчас перед промышленностью стоят другие задачи: перестроить логистические цепочки и каналы сбыта на внутренний и азиатский рынки и максимально снизить себестоимость и издержки производства при помощи отечественной экспертизы и технологий, считает гендиректор Datana (группа ЛАНИТ) Владимир Захаров. Но то, что делается сейчас, — это инвестиции с возвратом через пять-десять лет, напоминает он.

Татьяна Исакова