Поезд для двоих

«Загадочный пассажир» (Польша, 1959, режиссер Ежи Кавалерович) — один из редких фильмов, целиком и полностью снятых в поезде. Собственно, его сюжет и представляет собой хронику одной поездки — от вокзала в Варшаве к Балтийскому взморью. Еще при посадке героиню (Люцина Винницкая) преследует парень (Збигнев Цыбульский), который вскакивает в общий вагон без билета. Она же пассажир спального вагона; хотя и здесь не обходится без накладки: ей продали билет в мужское купе, это против тогдашних польских правил, но что поделаешь, и она делит время в пути и ночь в поезде с попутчиком — врачом-хирургом (Леон Немчик). Против тогдашних польских правил — это и чтобы пассажиры одного класса гуляли по вагонам другого класса: двери между ними заперты. Парень передает через проводницу записки преследуемой им женщине: «Если ты сейчас же не выйдешь ко мне, я пущу поезд под откос. Люблю. Сташек». Угрозу он, слава богу, не осуществляет, но прыгает под ее окном на остановках, хватает за запястье: «Буду приходить на каждой станции, пока не скажешь „да“» и отстает от поезда, только когда в окне вместо женщины появляется хирург — недвусмысленно задергивая на ночь занавеску.

Между этими двумя соседями по купе завязался искренний разговор, какой может возникнуть только между незнакомцами, понимающими, что, когда закончится бег поезда, закончится и их знакомство. Хирург заметит порезы на запястьях женщины, всю дорогу комкающей письмо. Письмо от мужчины, которого она любила. Порезы — след от попытки самоубийства, когда он ее бросил. Теперь он узнал об этом и зовет ее вернуться. А парень — просто флирт, результат двухнедельной поездки на озеро, где она пыталась забыться. Она бежит от ставшей ей докучать интрижки навстречу тому, кого она намерена убить. Поезд и незнакомец — передышка между двумя жизнями, ни в одной из которых нет ничего хорошего. В поезде женщина понимает, что путь — это и есть жизнь. Когда утром все пассажиры покинут состав — хирург честно и резко скажет ей, что его ждут жена и дети,- она еще долго будет сидеть в купе одна, сладко дремать, прижимаясь к обшивке купе как к щеке любимого, а на прощанье поцелует проводницу.

Поезда — капсулы, уносящие нас на время пути из тюрьмы той жизни, к которой мы себя приговорили. Тюрьма как метафора повседневности, от которой можно лишь ненадолго спастись в поезде, отыграна в японском «Обещании» (режиссер Койти Саито, 1972). В электричке на Ниигату патлатый парень в клешах и приталенном плаще очаровывается взрослой женщиной, которую играет дива 1960-х Кэйко Киси, внешне и по энергетике напоминающая Эдиту Пьеху. Она держится с ним настолько отстраненно, несмотря на все его попытки ее разговорить, рассмешить, наконец, накормить или хотя бы угостить сигаретой, что в какой-то момент он принимает ее за немую и начинает обращаться к ней на языке жестов. На самом деле женщину смущает не разница в возрасте. Она — заключенная, которую отпустили на поруки навестить могилу недавно умершей матери. Когда после их краткого романа на взморье парень проводит ее до ворот тюрьмы, на него тоже наденут наручники — он окажется воришкой в розыске.

В другом японском фильме тех лет, «Август без императора» (режиссер Сацуо Ямамото, 1978), эта временная свобода людей в поезде от оков внешнего мира выражена в визуальном приеме. В вагоне-ресторане встречаются двое когда-то любившие друг друга, но пять лет назад потерявшиеся в суматохе пиночетовского путча в Сантьяго-де-Чили. Теперь она (Саюри Ёсинага) замужем, ее муж -офицер (Цунэхико Ватасэ) следует тем же составом. Нежный разговор-воспоминание идет на фоне окна, за которым не настоящий пейзаж, а рир-проекция. Этим устаревшим приемом в пережившей экономический бум Японии давно не пользовались: то же «Обещание» великолепно снято в настоящем движущемся поезде с той картиной, которая на самом деле и мелькает за окнами, а в 1975 году японцы так же натурально сняли целый фильм про поезд — «109-й идет без остановки». Подчеркнуто неестественная, спроецированная картинка понадобилась режиссеру, чтобы подчеркнуть искусственность, противоестественность той жизни, что они оставили на станции и что ждет их после остановки состава, для этих двух любящих людей, имеющих возможность искренне поговорить о своих чувствах только в анонимной среде поезда.

Впрочем, поезд не обязательно дает понять, что ты застрял в повседневности, давно ставшей для тебя чужой. Поезд только акцентирует, что в мире твоих чувств истинно, а что нет. Порой он спасает от опрометчивых ошибок разрыва отношений. Вот в бельгийском фильме «Однажды вечером в поезде» (1968) Анук Эме и Ив Монтан, долго жившие вместе, страшно поссорились перед его отъездом из Антверпена. В последнюю минуту она вскакивает в его поезд. В сидячем купе Монтана из шести мест осталось только одно свободное — напротив и наискосок. Они не решаются заговорить при посторонних и изображают незнакомцев. Позволяют себе в отношении друг друга только те жесты, которые естественны для случайных попутчиков: решив закурить, она предлагает сигарету и ему, потом просит у него почитать газету. Со стороны это может выглядеть как дорожный флирт — но не более. Однако, увидев друг друга глазами незнакомцев, они заново открывают, насколько дороги друг другу. Их глаза буквально источают любовь — те, кто превозносят разговор глазами Штирлица с его женой, просто не видели этой сцены! Их отдельность, зацикленность друг на друге подчеркивается тем, что вокруг звучит фламандская речь, а они — французы.

Или та же Анук Эме в финале «Мужчины и женщины» (режиссер Клод Лелуш, 1966) и вовсе играет в поезде молчаливый монолог, соло-сцену о том, что, возможно, она только что отвергла любовь всей своей жизни — если не считать партнером актрисы запотевшее окно вагона, которое она то и дело протирает, чтобы в зимних сумерках в стекле отразились ее глаза, оказавшиеся неспособными стряхнуть очарование минувшей ночи любви. На ее счастье, мужчина (Жан-Луи Трентиньян), от которого она так решительно побежала прочь, окажется настоящим, обгонит ее поезд на машине и встретит ее на перроне вокзала в Париже.

Что Трентиньян — мужчина настоящий, бросающийся в любовь безоглядно, доказывает фильм, названный просто — «Поезд» (режиссер Пьер Гранье-Дефер, 1973). Его герой был даже рад, что ему урезали класс вагона: его жена поехала в спальном, а его определили в теплушку (действие происходит в годы Второй мировой войны), в полумраке которой навстречу ему зажглись прекрасные зеленые глаза Роми Шнайдер. Надо ли говорить, что радость его утроилась, когда на одной из станций вагон с его женой отцепили и дальнейший путь он совершил с Роми наедине.

Возвращаясь к фильмам, где поезд помогает поссорившимся было парам заново оценить верность своего изначального выбора,- та же тема отыграна в комедийном ключе в культовом сериале «Теория большого взрыва» (7-й сезон, 2014, режиссер Марк Сендроуски). Нейробиолог Эми (Маим Бялик) отчаянно волочится за эксцентричным физиком-теоретиком Шелдоном Купером (Джим Парсонс). А тот любит только поезда: когда в детстве его родители ругались и отец уходил в запой, он бежал на станцию — исправно соблюдаемые расписания, стрелочники, в нужную минуту переводящие поезд на нужные рельсы, дарили ему иллюзию порядка, ситуации, находящейся под контролем. На День Святого Валентина Эми дарит Шелдону совместную поездку на поезде, собранном из восстановленных пульмановских вагонов. Разумеется, Шелдон проводит всю дорогу в трескотне с пассажиром-знатоком старых поездов и то и дело бегает к машинисту, бросив Эми одну за столом. Когда та закатывает скандал, он запальчиво спрашивает: «А ты хотела, чтоб мы нахваливали вино, смотрели друг другу в глаза, целовались?!», мстительно — и впервые за три года ее ухаживаний — впивается ей в губы и… оказывается не в силах оторваться, потому что и это тоже, совсем как уникальный стук колес, очень приятно.

Вообще, комедии склонны использовать поезд, чтобы дать предлог герою и героине столкнуться лбами в качестве случайных попутчиков. Часто таким поводом становится еда или выпивка. В советском «Спортлото-82» (режиссер Леонид Гайдай, 1982) Альгис Арлаускас так увлекся чтением детектива, что слопал с тарелки все, что туда положила его соседка по купе, лучезарная Светлана Аманова, а когда он бил ладонью по пустой тарелке, не в силах оторвать глаз от страниц, она безропотно подкладывала ему еще и еще, и печенье, и яблоки, и курицу, пока он за два часа не съел «и корову, и быка, и кривого мясника», все, что она себе заготовила на долгую поездку в Крым. Совершенно русская история: он поднимает глаза и выясняет, что его всю дорогу кормила женщина, а она в ответ смотрит на него ласково, как на сына, и ясно, что эти двое никогда не расстанутся.

В комедии Билли Уайлдера «В джазе только девушки» (1959) ночная импровизированная пьянка на верхней полке у Дафны (Джек Леммон), где вермут мешали с виски в грелке, побудила Душечку (Мэрилин Монро) пойти колоть лед для этого ерша в туалет, а Джозефина (Тони Кёртис) вызвалась составить ей компанию. Именно в ходе этого разговора Джо поймет, что Душечка — это не только великолепный круп, но и неприкаянная сердечная девушка, и полюбит ее всем сердцем (а Дафна со своими пьяными товарками таки свалится с верхней полки, предварительно отжав стоп-кран).

Фильм Ренаты Литвиновой «Девушка с коробкой» (2013), строго говоря, не комедия — но уникальный творческий почерк этой артистки, сценаристки и режиссера как раз и состоит в нерасторжимом соединении насмешки и восхищения. Вот и здесь она одновременно потешается и восторгается ветхим помпезным шиком экспресса «Красная стрела», в котором курьерша Любочка встречает своего Прекрасного Принца (дизайнер Александр Терехов).

Вряд ли можно назвать комедией и культовый фильм молодежи 1990-х «Перед рассветом» (режиссер Ричард Линклейтер, 1995) — скорее это лирический манифест поколения X. В поезде Будапешт-Париж среди немецкой брани разболтались студентка Сорбонны (Жюли Дельпи) и молодой американец (Итан Хоук). Он предложил ей сойти в Вене и прогулять вместе всю ночь — утром он посадит ее ехать дальше, а сам улетит в Америку. Так они и сделали. Но спустя каждые десять лет Линклейтер будет возвращаться к этим героям, по мере взросления персонажей фильмы о них будут становиться все смешнее, и самый свежий, «Перед полуночью», где наши герои уже бывалые 40-летние супруги с детьми, а Хоук с Дельпи совсем не нянчится и не кокетничает, а обзывает, на правах законного мужа, «королевой дурдома»,- это дистиллят комедийной эксцентрики.

«Счастье — это взгляд из самолета»,- пела Людмила Гурченко. Или — из поезда, добавил бы великий японский режиссер Кэй Кумаи, создатель одного из самых целительных фильмов о пути к свадьбе «Ресторан „Синобугава“» (1972). В нашем прокате он шел под названием «Трудная любовь», и она там и правда шла трудным путем. Он (Го Като) имел основания полагать, что имеет генетическую склонность к самоубийству, она (Комаки Курихара) тоже не от высокой самооценки и хорошей жизни пошла подливать саке пьяницам в «Синобугаву», где эти двое и познакомились. Шаг за шагом открывая друг другу нелицеприятную правду о себе, они научились терпеливо («Синобугава» означает «река терпения») принимать и поддерживать другого — и в итоге приехали к его родителям на северный остров Хоккайдо и провели там свою первую ночь, оказавшуюся заодно и новогодней.

Наутро местной электричкой они отправляются в свадебное путешествие на горячие источники. Лицо Курихары озаряется светом, когда она выглядывает в окно: «Вижу! Вижу! Смотри — вот он, мой дом!» — радостно кричит она, узнав среди снега крышу избы его родителей. Весь вагон заливается смехом, и одна старушка извиняется: «Госпожа, просто тут все говорят, как мы вам завидуем». И такое полное и безоговорочное осознание и признание счастья в любви возможно, конечно, только в поезде.

Алексей Васильев