С активным переходом в онлайн, часть клиентов вряд ли захочет возвращаться в физические отделения банков. Как указывает первый заместитель председателя правления Московского кредитного банка Михаил Полунин, количество счетов, открываемых онлайн, выросло на 40%, а бумажный документооборот снизился втрое. По словам директора по розничному бизнесу Росбанка Алексея Лолы, доля цифровых продаж выросла с 8% в 2018 году до 45% в четвертом квартале 2020 года. Каждый третий кредит, каждая четвертая кредитная карта оформляются онлайн. «Вероятно, что на дистанции одного-двух лет падение спроса на банковские услуги в физических офисах может привести к ускорению сокращения филиальной сети и увеличению доли дистанционных каналов в выдачах», — говорит первый заместитель председателя правления Совкомбанка Сергей Хотимский.

В начале пандемии была тотальная неопределенность, в большей степени из-за отсутствия понимания длительности коронакризиса. Сейчас банкиры отмечают, что неопределенности стало меньше — этому способствовало разработка вакцины и начало массовой вакцинации населения. Снижение деловой активности из-за эпидемии могло нанести кредиторам серьезный ущерб, если бы не меры со стороны государства, которые были предприняты для того, чтобы не перекрывать доступ населения и компаний к источнику финансирования. Сейчас, по оценке участников рынка, многие банки останутся прибыльными. Конечно, все это с оговоркой на отсутствие нового локдауна. Прибыль российских банков за 11 месяцев 2020 года составила 1,4 трлн руб., за 2019 год банки заработали 1,7 трлн руб. Однако вместе с этим у банкиров появляются и новые вопросы, касающиеся в первую очередь эффективности разработанной вакцины и новых санкционных рисков в отношении России.

За период первой и второй волны COVID-19 банкиры успели проработать определенные сценарии развития ситуации. Тем не менее, остается фактор неопределенности в отношении кредитного риска, в особенности по тем заемщикам, которые пользовались льготами. Кроме того, в банках ожидают продолжения роста обращений клиентов для пересмотра кредитного соглашения. За время пандемии ключевая ставка снизилась на 2 п.п., общее снижение ставок привело к росту темпов рефинансирования кредитов. «Основные кредитные риски в банковском секторе пока впереди. Но потери будут меньше, чем при аналогичном снижении ВВП в предыдущие кризисы, так как многие отрасли получили господдержку, в том числе в сегменте малого и среднего бизнеса» — говорит «Ъ» начальник отдела анализа банковского и финансового рынков ПСБ Илья Ильин. Один из важных трендов — «резкое падение ключевой ставки ЦБ, и как следствие доходности по депозитам, которое привело к массовому рефинансированию и инвестиционному буму», заключает член правления Райффайзенбанка Роман Зильбер.

Заметен и рост интереса банков к развитию своих экосистем, а также технологическому самосовершенствованию. Масштабные перемены озвучил, например, Сбербанк, который презентовал свою экосистему осенью прошлого года. Среди сервисов, которые представил «больше чем банк», — умные устройства и линейка голосовых ассистентов, которые могут вызвать такси или заказать доставку, новый стриминговый сервис, тв-приставка и другое. По оценке топ-менеджмеров, в дальнейшем банк рассчитывает получать 20–30% доходов от небанковских продуктов. Той же осенью «Тинькофф» запустил подписку на сервисы экосистемы и партнеров — Tinkoff Pro. ВТБ же запустил масштабную трансформацию банка на новой цифровой основе. Свою экосистему развивал и Россельхозбанк, который запустил маркетплейс для аграриев. В других банках об экосистемах тоже задумываются. Это один из инструментов «привязать» клиента в условиях снижения интереса к классическим продуктам. Скорость внедрения дистанционных сервисов на фоне пандемии возросла, а проекты в части небанковских сервисов (как прообраз продуктовой экосистемы) получили дополнительное развитие, говорит господин Полунин из МКБ.

Помимо развития экосисистем, трендом стало и развитие сектора «зеленых» финансовых услуг, говорят в Росбанке. Так, банкиры увеличивают количество ESG-проектов, т.н. «ответственное финансирование», которое привязано к трем факторам — экология, социальное развитие, корпоративное управление (environmental, social, governance). 2020 год показал, что модель потребительства себя изжила: «меняется логика мышления и бизнесменов и клиентов», объясняет этот тренд господин Полунин. «Европейские инвесторы сторонятся асоциального бизнеса, а сейчас в этот разряд попадают компании, игнорирующие проблемы защиты климата и окружающей среды. Нефинансовые риски стали оцениваться обществом гораздо строже», — заключает он.